Еще будучи помощником прокурора в Северной Калифорнии Кэтрин Хаун заглянула в самые темные уголки криптовалютного мира. В числе ее дел было судебное преследование двух федеральных агентов пытавшихся украсть $800 000 в биткоинах во время расследования по делу незаконного маркетплейса Silk Road.
Это были неопределенные времена для всей отрасли. В это время Хаун стала в правительстве США человеком ответственным за все, что связано с криптовалютами. До прошлого года она возглавляла межведомственную целевую группу по данной отрасли. Несмотря на то, что ей по долгу службы приходилось иметь дело с мошенниками, Хаун стала активным сторонником криптовалют.
После ухода из Министерства юстиции Хаун вместе с экономистом Сьюзан Атхи читает курс о криптовалютах в бизнес-школе Стэнфорда, а также входит в совет директоров Coinbase.
О первом знакомстве с миром криптовалют
Я быстро узнала, что судебное преследование биткоинов невозможно и нежелательно. Вместо этого я переключилась на преследование некоторых видов преступного использования биткоинов.
Группа, которой я руководила, была сосредоточена на нескольких тяжелых криминальных преступлениях, связанных с криптовалютами. Я хочу подчеркнуть, что дела были открыты не из-за того, что в них использовалась криптовалюта, а потому что были совершены преступления. Метода транзакций это не касалось.
Моя роль заключалась не только в судебном преследовании, но и в обучении и осуществлении информационно-пропагандистской деятельности в качестве связующего звена для криптовалютного сообщества и правительства США.
Мы пытались заставить людей понять, что криптовалюта не преступна сама по себе.
К подобному выводу я пришла из-за своей юрисдикции. Я находилась в самом центре Кремниевой долины. Вокруг работало множество людей, занимающихся абсолютно законными вещами. Это был первый ключ к пониманию — не похоже, что все эти люди создают крупную преступную организацию.
Об отношениях с криптовалютным сообществом
Я с моей группой действительно старались общаться с криптовалютным сообществом. Там осознавали, что мы не пытаемся закрыть их, а только хотим получить информацию.
Я бы не сказала, что криптовалютное сообщество было с нами очень приветливо, но и дверь перед нами также никто не закрывал. Неправомерная деятельность на платформе не была в числе чьих-то деловых интересов. Хотя члены сообщества и не приветствовали деятельность правоохранительных органов, они не хотели участвовать в правонарушениях. Они понимали необходимость юридического и следственного процессов.
Об использовании блокчейна как инструмента для расследований
[Во время работы над делом о двух агентах ФБР, который пытались заработать на процессе Silk Road] мы глубоко нырнули в технологию. Кто бы знал, что имея адрес кошелька, мы могли используя открытые инструменты для исследования блокчейна отследить транзакции.
Мы пробовали делать это в режиме реального времени, используя сервис blockchain.info. Это были общедоступные инструменты, что было очень важно. Агенты, [по которым велось расследование,] до сих работали на федеральное правительство. Один из них был самоназначенным специалистом по криптовалютам в секретной службе. Поэтому мы переживали, что если начнем легальное расследование, даже по секретным протоколам, подозреваемый может об этом узнать. Поэтому использовать публичные инструменты было очень полезно.
Многие преступники в ранние дни [биткоина] думали, что он анонимен. На самом деле, он псевдоанонимен. Доказательства, которые пошли в дело, стали возможны благодаря блокчейну и показывали, как можно отследить транзакции.
О регулировании в отрасли криптовалют и ICO
Я отделяю ICO от остального криптовалютного сообщества. В прошлом году здесь было слишком много новостей из-за чего это направление вызвало повышенное внимание со стороны регуляторов.
Люди в пространстве ICO сосредоточены на SEC, но в действиях против первых публичных размещений монет будет вовлечено больше агентств. Я имею в виду Комиссию по торговле товарными фьючерсами, Казначейство, Министерство юстиции, возможно Федеральную комиссию по торговле и Бюро по защите прав потребителей.
Правительство интересуют следующие аспекты: сколько денег поднимают проекты, был ли создан продукт, теряют ли инвесторы деньги и атмосфера в этом направлении. Мы уже видели много журналистских расследований. Регуляторы также читают новости. Еще один вопрос заключается в том, где находится проект, где продукт который он выпускает и откуда его инвесторы.
То, где находится штаб-квартира проекта не сыграет большой роли. У ФБР и Министерства юстиций есть большие возможности по возбуждению дела за пределами их юрисдикции.
Другой горячей точкой в сфере криптовалют будут случаи обычного мошенничества.
Еще в 2013 году FinCen (Американская Комиссия по расследованию финансовых преступлений) выпустила первое руководство в сфере криптовалют. В нем говорилось, что цифровая валюта должна следовать, например, Закону о банковской тайне или зарегистрироваться в FinCen. Они не стали действовать немедленно и принуждать следовать руководству. Они подождали, чтобы узнать, кто не последовал ему, а затем начали действовать.
Не думаю, что [в регулировании сферы криптовалют правительство США] отстают или лидирует. Мы где-то посредине. Но некоторые ведомства в США начинают работать с иностранными регуляторами, чтобы вывести некие стандарты. Думаю, это интересно.
Один из ключевых моментов для меня в том, что мои взгляды на технологию достаточно реалистичны. Но, как и с любой другой технологией, ее будут использовать хорошие люди и плохие. Это не отличает [криптовалюты] от других технологических разработок вроде интернета или электронной почты. Я не буду одной из тех, кто говорит, что нет преступных методов использования криптовалют — конечно есть. Я также не могу сказать, что ими в большинстве пользуются преступники. Это неправда.